2024 год в Симбирской епархии был ознаменован важными событиями. Об итогах работы и предстоящих планах, о восстановлении старинных храмов и строительстве новых, а также о значении личности священника на приходе рассказал митрополит Симбирский и Новоспасский Лонгин.
— Владыка, в этом году в Симбирской епархии прошли масштабные мероприятия. Что для Вас было самым важным?
— Мне всегда трудно выделить более и менее важные мероприятия. В едином потоке церковной жизни все они одинаково важны и требуют большого внимания и приложения сил от организаторов.
Я очень доволен тем, что в нашу жизнь вошли и уже укореняются в ней крестные ходы с Жадовской Казанской иконой Божией Матери: традиционный весенний и 4 ноября. Осенний крестный ход в Ульяновске — достаточно масштабный по нашим меркам, и я вижу, что людям он нравится, они воодушевлены. Появились два крестных хода на Никольскую гору в Сурском: приуроченный ко дню памяти святителя Николая в мае и к празднику его рождества в августе. Крестный ход — это любимая русским православным народом форма благочестия, в ней проявляются глубинные чувства нашего народа. Мы идем не просто помолиться, но и потрудиться, понести телесный подвиг ради Бога, ради святого. Люди чувствуют, что получают очевидную духовную пользу от этого.
Строятся новые храмы. В этом году началось строительство храма во имя святого благоверного князя Димитрия Донского в парке имени В.Ф. Маргелова в Заволжском районе. Надеемся, он станет одним из духовных центров нашего города. Сейчас основные строительные работы движутся к завершению, есть шанс закончить кирпичную кладку в этом сезоне. Господь послал благодетелей, которые регулярно помогают строительству, и пока оно идет без остановки. Совершенно чудесное явление в наше время, как мне кажется!
Заканчивается строительство храма во имя святого благоверного великого князя Александра Невского. Сейчас ведутся работы по росписи храма, они самые долгие и финансово затратные. Мы надеемся, что в следующем году храм будет освящен.
Началось строительство еще нескольких храмов в городе: в честь Рождества Божией Матери и во имя святого великомученика Георгия Победоносца. Необходима церковь в микрорайоне Юго-Западный, мы планируем ее построить.
Одно из важнейших событий года для епархии — нам вернули историческое здание духовного училища. Пока часть помещений (примерно две трети) по договору остается в пользовании медицинского факультета. Но мы уже начинаем косметический ремонт, чтобы можно было разместить там Центр подготовки церковных специалистов. Он действует уже третий год, весной ожидается первый выпуск.
— Сейчас все наши новые храмы строятся в одном стиле — древнерусском. Почему?
— Это вызвано чисто практическими соображениями. Древнерусский стиль проще в исполнении. Можно быстро построить храм и начать совершать в нем богослужения. Здания в стиле классицизма или барокко возводятся сложнее, это дольше и дороже. Но тем не менее храм в микрорайоне Юго-Западный планируется построить именно в стиле классицизма, с колоннами и портиками.
Мне самому нравятся все стили: и византийский, и древнерусский, и псковский, и владимиро-суздальский, и классицизм Санкт-Петербурга. Я ведь воспитанник Троице-Сергиевой лавры, а она — собрание всех архитектурных стилей Русской Церкви, своего рода музей русской церковной архитектуры.
— Несколько лет назад православная молодежь начала строительство храма в селе Березовка.
— Точнее, приспособление. Это была обычная деревенская изба, которая была обустроена под храм. 8 декабря состоялось его Великое освящение. Меня очень радует эта инициатива молодежного общества. Ребята регулярно туда выезжали и сами все делали: меняли стропильную систему, перекрывали кровлю, укрепляли фундамент, делали отмостку, полы, окна, обшивали стены, сами сделали иконостас. Они делали это не быстро, но своими руками. Это один из замечательных примеров, которые можно встретить нечасто. Дай Бог, чтобы этот храм был нужен жителям села и они в него ходили! Поскольку настоятель этого храма один на несколько сельских храмов, я благословил православную молодежь продолжать свои выезды в Березовку и совершать там богослужения так называемым мирянским чином. Посмотрим, что получится.
— Осенью широко отпраздновали 200-летие со дня закладки Троицкого собора. Какое значение это имеет для Вас, для епархии?
— Этот замечательный собор был центром духовной жизни губернии, местом хранения святынь, домом молитвы. Любой храм, который взорвали, разрушили, который был уничтожен или сохранился в виде руин, вопиет к Богу о человеческих грехах и беззаконии. Одна из проблем нашего народа, одно из объяснений причин его отчаянного положения в настоящий момент, — это то, что несколько поколений выросли рядом с уничтоженными или поруганными святынями, но приучились не обращать на это никакого внимания. Думаю, от этого нашему народу необходимо излечиться в первую очередь. Если мы этому не научимся, ничего доброго у нас не будет, несмотря на внешние материально-технические успехи. Советский Союз ведь был вполне успешным государством: в космос летали, Енисей перекрывали, были «в области балета впереди планеты всей». А чем все кончилось? Государство исчезло. Да, это величайшая геополитическая катастрофа, но она случилась, потому что люди захотели жить без Бога, убрать Его из своей жизни. Убрали, но и жизнь на этом закончилась. Мы обречены наступать на эти грабли снова и снова, если не изменим своего отношения и не опомнимся.
— Владыка, в июле Вы впервые совершили богослужение в заброшенном Петропавловском храме в урочище Еделево: чистое поле, посреди которого стоит величественный храм…
— В моей жизни это далеко не первое богослужение в поруганном храме. Я всегда избегаю слова «заброшенный». Наши храмы никогда не забрасывали прихожане — их у нас отнимали и закрывали… Здесь — да, я служил впервые, хотя давно собирался это сделать. Для меня это радость — в храм вернулась жизнь. Я этим очень воодушевляюсь. Несмотря на то что сейчас это руины без окон и дверей, но это храм, и он должен жить! Время от времени в нем будут совершаться богослужения. Я твердо намерен заняться восстановлением этого храма, как только появится такая возможность. И других поруганных святынь. Это входит в зону моей ответственности как архиерея. Мне часто говорят, что восстанавливать руины на селе не для кого, это пустое занятие. Но я считаю, что даже в небольших селах Церковь должна находиться до последнего жителя. Мы не знаем, что будет на этом месте через какое-то время. Если Господь сохранил этот храм в страшных испытаниях XX столетия, значит он должен существовать, он кому-то нужен. И моя ответственность и обязанность — заниматься этим храмом. Для кого-то это может звучать неубедительно, но я в это верю.
— В продолжение беседы о разрушенных храмах. В епархии произошло два крупных пожара: сгорел Знаменский храм в Ляховке, Никольский храм в Криушах. Какие решения приняты по восстановлению этих храмов?
— Я убежден в одном: нам не нужно больше строить деревянные храмы. Да, это красиво, умилительно. Но они горят, и горели всегда: как в старину, так и в наши дни. Если мы посмотрим историю любого старинного храма, то, как правило, увидим: «каменный храм построен на месте сгоревшего деревянного». А сегодня они повсеместно горят еще и потому, что люди разучились пользоваться открытым огнем в деревянных зданиях: это могут быть печи, свечи, искры от кадила, которые могут долго тлеть, но потом вспыхнуть.
Притом не надо забывать о злоумышленниках: есть люди, которые сознательно борются с Церковью. И в случае поджога не помогут никакие пропитки и сигнализации.
Что касается храма в Ляховке, пока готовится проектная документация. Возможно, в начале 2025 года мы начнем восстанавливать его. А в Криушах уже выбрали проект нового каменного храма, и надеюсь, что, пока погода позволяет, успеем сделать фундамент.
— В нашей епархии есть три женских монастыря и ни одного мужского. Планируете ли Вы основать мужской монастырь?
— Многократно на Архиерейских соборах говорилось о том, что монашествующие должны жить в монастырях. Полтора года назад мы создали при кафедральном Спасо-Вознесенском соборе монашескую общину, к которой приписали всех монахов, служащих в нашей епархии. Их 17 человек. Сейчас закончен ремонт единственного сохранившегося здания Покровского мужского монастыря. Там будут жить несколько монахов. Если все сложится, то, может быть, со временем откроем мужской монастырь.
— Возвращаясь к Центру подготовки церковных специалистов — какое наставление Вы хотели бы дать современным священникам?
— Каждому священнику, которого я рукополагаю, вручаю «Поучение святительское к новопоставленному иерею, выписанное из правил святых апостолов и святых отец». Этот текст написан очень давно, но он актуален и для нашего времени. Священник должен быть честным, верующим, благочестивым, самоотверженным, чистым по жизни человеком, любить людей, не бояться самопожертвования. Он должен забывать о себе и помнить о своем долге, своих обязанностях, стремиться показать людям дорогу к Богу. От священника требуется, чтобы люди видели, что он — священник. Чем больше он пытается спрятаться от своего священства за гражданскую одежду, короткую стрижку, модный образ жизни, тем меньше у него успехов. Чем больше он живет своим служением, тем больше людей будет рядом с ним.
— Как, будучи священником с огромной административной нагрузкой, строительством, всевозможными послушаниями, оставаться священником?
— Больше молиться Богу. Причем формы этой молитвы могут быть разными, надо искать, что ближе твоему сердцу, но молиться обязательно. Лично я больше всего люблю богослужение. Очень люблю читать и петь на службе: каноны, стихиры, кафизмы, особенно во время постов. У других — по-другому. У меня был друг, ныне покойный, митрополит Нежинский и Прилукский Ириней. Он читал по 3-4 акафиста в день. Кроме того, ежедневно клал по 300-400 поклонов в келье, хотя по причине болезни он был очень тучным человеком. Непостижимо, как он это делал. Конечно, с нашими хозяйственными задачами и священникам, и архиерею очень легко забыть о благочестии и стать администратором. Но это неправильно. Надо стараться всеми силами этого не допускать.
— Из чего все-таки складывается хороший приход, куда люди пойдут?
— Там должен быть хороший горящий священник.
— А если священник не может быть таким, что он может сделать?
— Он должен добросовестно исполнять свои обязанности. Как говорится у святых отцов: если нет любви, надо делать дела любви, с каждым вести себя так, как будто ты любишь этого человека. Ведь когда любишь, хочется видеться, общаться, слушать, помогать, поддерживать, прощать. Вот когда человек делает эти дела любви, то постепенно любовь вселяется в его сердце и начинает там прорастать. Так и здесь: даже если пока сердце и не горит, надо жить и трудиться так, как если бы оно горело. И все придет. Именно поэтому так важна преемственность: молодой священник должен увидеть в своей жизни хорошего священника, которому хочется подражать.
— Может ли хороший хор способствовать привлечению людей в храм?
— По моему опыту — может. Еще лет 20-30 назад на подворье Троице-Сергиевой лавры в Москве народ приходил на богослужение ради хора и молился при этом. Помню, как в самой лавре воспринимали отца Матфея и пение его хора. Но сейчас я вижу, что народ стал более равнодушен к подобным вещам. Хотя, если хор хороший, если поют понятно и не просто красиво, а осмысленно, — это большой плюс для прихода.
В храме должно быть чисто, уютно, тепло. Читать в храме должны четко, внятно, лучше из середины храма. Хор должен петь «не косно и не борзяся», то есть не затягивая и не взахлеб.
— Владыка, как создать дружную общину на приходе?
— Надо начинать с самых элементарных вещей: проводить беседы с людьми, отвечать на их вопросы. Священник должен знать человека, который к нему ходит регулярно, его обстоятельства, проблемы. Поэтому так важна исповедь, где устанавливается самая глубокая, подлинная связь священника с прихожанами. Тогда общинная жизнь вырастает сама собой, естественно.
Беседовал иерей Владимир Маняков
Газета “Православный Симбирск” №23 (631), декабрь 2024 г.