Вот уже несколько лет священники нашей епархии едут на фронт, чтобы разделить пасхальную радость с воинами. Мы беседуем о Пасхе и победе над врагом с иереем Павлом Князькиным, настоятелем архиерейского подворья храма святого пророка Божия Илии г. Ульяновска, помощником командира 104-й гвардейской десантно-штурмовой дивизии Воздушно-десантных войск по работе с верующими военнослужащими.
– Отец Павел, мы встретили Пасху Христову. Вы совсем недавно вернулись из зоны СВО, там наши бойцы защищают Родину, но ведь и там есть место пасхальной радости? Расскажите, как встречают Пасху «за ленточкой»?
– Мне довелось провести Светлую седмицу прошлого года там, с ребятами. Я тогда отслужил пасхальную заутреню и уехал на фронт. Всю неделю я объезжал наших солдат, раздавал гостинцы – с собой у меня было 1000 куличей и столько же крашеных яиц. Каждый день мы служили пасхальную Литургию в полевых храмах. Там, где послужить Литургию не получалось, ехали к ребятам христосоваться, причащали бойцов и вместе славили Бога. Постарались с Божией помощью «привезти» ребятам эту радость, ликование. В этом году уже другие наши священники поехали к ребятам, чтобы радоваться с ними о воскресшем Господе. Праздник Пасхи невероятно важен для всех нас, но для воинов – особенно. Для солдата должен быть смысл в том, что он жертвует своей жизнью. И смысл этот должен быть не только в том, что он защищает свой народ. Перед каждым солдатом встает вопрос: «Вот я отдаю свою жизнь, а для чего?». То есть если нет воскресения, если нет жизни вечной, которую подарил нам Христос, никто просто так не захочет умереть. А вот надежда воскресения придает солдату силы, мужество, отвагу.
Пасхальная радость ощущается там особо, потому что каждый из воинов понимает, что, возможно, следующие праздники встречать он будет с Господом на небе, в небесном воинстве. Там ощущение жизни и смерти гораздо ярче: это чувствуют не только солдаты, но и священники.
– Уже совсем скоро мы будем отмечать годовщину Победы в Великой Отечественной войне. 80 лет назад Пасха пришлась на 6 мая – день памяти святого Георгия Победоносца. Радость Светлой седмицы усилилась ликованием Победы. И сейчас День Победы почти всегда приходится на пасхальный период. Как будто бы Господь снова и снова нам напоминает, что победа над врагом внешним как тогда, так и сейчас не может состояться без победы духовной, внутренней. Вы ощущаете эту связь?
– Вся наша духовная жизнь и есть война. Постоянная, непрерывная духовная брань. На войне, которую мы видим сейчас… К примеру, возьмем простого солдата. Чтобы взять оружие в руки и идти воевать и умирать, спасать своего товарища, нужна не только физическая подготовка, но, в первую очередь, внутренняя мотивация. Каждый воин исполняет главную заповедь, которую дал нам Господь: «Нет больше той любви, если кто жизнь свою отдаст за друзей своих» (Ин. 15, 13). Представьте, какие нужны для этого внутренние силы? Бывает, человек абсолютно не готов – ни физически, ни морально, ни духовно, но он пришел. Этот первый шаг стал для него первой внутренней победой над самим собой. Дальше у бойцов начинается борьба со своим внутренним страхом ради общей цели. И каждый прекрасно понимает, что если не победить себя самого, страх смерти в себе, то ни на какую победу в бою, а уж тем более всецелую и окончательную победу над врагом не может быть никакой надежды. Это очень сложно. Особенно первое время, когда бойцы только попадают на фронт. Но мало-помалу на первое место встает заповедь любви. Страх за себя уходит на второй план. На первое место встает страх за семью, которая осталась дома, страх о товарище, который находится рядом. Я знаю много примеров того, как ребята жертвовали собой ради друзей… Один наш десантник на себе тащил товарища несколько километров, а когда путь был практически завершен, его «прошил» снайпер, и он погиб. А тот парнишка, которого он спасал, выжил, его выходили… А ведь павший боец мог просто оставить раненого и уйти, спасти свою жизнь. Но на войне этические нормы действуют по-другому. Нет ничего презренного, позорного в том, что человек хочет спасти себя, но отдать свою жизнь за ближнего есть исполнение заповеди любви.
– В одной из песен, посвященных Победе, есть строки: «Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой». Отец Павел, расскажите, пожалуйста, историю героев Вашей семьи.
– К сожалению, рассказать много я не смогу. Все мои прадеды воевали, но ни один из них живым домой не вернулся… Знаю, что один из них воевал в Сталинграде и там без вести пропал. Другой пропал в 1943 году на северном направлении, где-то подо Ржевом. Так что живого свидетельства о той войне и той Победе я не услышал, к сожалению. Мой родной дядя герой другой войны, герой Афганистана. Он через многое прошел. Каждая война по-своему очень трудна и страшна. Нет такого, что в Афганистане или в Чечне было проще, чем сейчас. Конечно, Великая Отечественная – самая страшная война. Сейчас война очень похожа на ту, Великую, потому что мы воюем против все той же жестокости и нацизма, который все-таки пробился вновь наружу, но уже в братском народе… Но у наших солдат сейчас нет ненависти по отношению к врагу. Это мне кажется очень важным! Потому что мы пришли не множить зло. У нас относятся абсолютно нормально и к пленному, и к раненому, им оказывают помощь. Может быть, такое отношение сформировалось еще и потому, что мы знаем из рассказов наших дедов, прадедов, ветеранов о злобе немцев и безграничной лютости фашизма. Защита Родины – святое дело, но ненависть к безоружному недопустима. Мы, священники, стараемся помочь нашим солдатам не потерять в себе образ Божий и остаться человеком, несмотря на все ужасы, через которые они вынуждены пройти. Подвиг дедов-героев жив, он бессмертен, во многом благодаря этому подвигу у наших солдат есть уверенность в победе. Они говорят: «Ну раз деды прошли через это и победили, то и мы, раз на нашу жизнь выпало это испытание, тоже сможем и обязательно победим!».
– Уже четвертая весна, когда люди с замиранием сердца говорят: «Вот еще немного, и будет победа!»… Отец Павел, как не отчаиваться, если Господь дает еще немного претерпеть? Дает время для размышления, а главное, дел?
– Конечно, всем уже скорее хочется, чтобы все это закончилось и настал мир и победа, о которой мы молимся. Господь, наверное, ждет большего вовлечения народа, большей деятельной поддержки. Он не хочет, чтобы мы оставались безучастными. Не может быть чужого горя для человека, тем более для христианина. Когда гибнут солдаты, это не должно оставаться исключительно трагедией семьи. Все-таки каждый из нас должен относиться к воинам как к героям, как к освободителям! Всячески поддерживать молитвой, словом, делом, гуманитаркой – это очень полезно. Для солдата крайне важно понимать, что то дело, которое он делает, нужно не только ему и президенту, министру обороны… Он должен чувствовать, что это дело общенациональное, что победа нужна каждому в отдельности и всем вместе. И, находясь на линии соприкосновения, ребятам важно ощущать, что их поддерживают со всех сторон, что они все для нас уже герои, независимо от их каких-то личных качеств, от ошибок, которые, может быть, были совершены «на гражданке».
Конечно, бывает разное. Бывает и так, что приехал солдат в отпуск и пьет несколько дней. Это печальный момент, но каждый справляется с пережитым на войне по-разному. Кто-то со стороны, по неосторожности, говорит: «Ты давай, все, не переживай!». А этот парень, например, подряд нескольких своих друзей похоронил. У нас есть примеры, когда на войне и отец, и сын. И если сын погибает, каково отцу? Это оставляет отпечаток, и это не ощутит никто, не пройдя тем же путем. Поэтому воинов никогда нельзя осуждать, их нужно всем, чем мы можем, поддерживать и молиться, чтобы Господь их хранил, берег, чтобы они живыми и здоровыми возвращались домой. И конечно, чтобы быстрее приблизилась победа. Дело в том, что, может быть, победа уже была бы, если бы наш солдат воевал так же безжалостно, как немец, но мы так не можем, мы русские… В Гостомеле наши бойцы по три-четыре дня не ели сами не потому, что их нечем было кормить, а потому, что они свои пайки отдавали людям, которые находились в подвалах, детям, женщинам.
Бойцы иногда рассказывают: «Вот беру пленных, а они просят смерти». Такое распространено и с нашей, и с той стороны, говорят нередко, что в плен не хотят, лучше сразу смерть. А ребята мне говорят: «Я не могу его застрелить. Это будет уже убийством – застрелить связанного и безоружного. И я уверен, что его сейчас уведут, но будут кормить, поить. Рано или поздно он вернется к своей мамке!». Вот оно, сердце, которое остается живым.
Один боец рассказал мне удивительную историю, которая произошла с ним после Причастия. Он снайпер. Поступает задача: в посадках обнаружены двое противников, нужно их ликвидировать. Снайперы всегда работают парой, ребята уже обнаружили противника и держат его на мушке. И тут старший снайпер говорит: «Что-то странное. Почему на открытой территории они сложили оружие?». Проходит минута, и противники снимают каски, снимают бронежилеты. Оказалось, что эти двое противников были мусульманами и пришло время намаза. Несмотря на войну, они бросили коврики и начали молиться. И наши ребята стояли и просто ждали, когда те помолятся, свернут свои коврики, наденут бронежилеты, каски и возьмут в руки оружие! Бойцы выполнили задачу. Казалось бы, какая разница, что полчаса назад выстрелили, что сейчас выстрелили? А разница огромная. Солдат остался человеком, он дал противнику закончить молитву и лишь потом выполнил приказ.
– Отец Павел, вот Вы сказали, что каждый по-разному справляется с увиденным, пережитым. И едва ли, наверное, не самое сложное – начать заново жить мирной жизнью. Как можно помочь солдату не потерять себя?
– Самый главный источник исцеления души – Господь. Те ребята, которые это понимают, молятся, легче переносят весь этот мрак. Я много говорю солдатам о том, что рано или поздно они вернутся домой к женам, детям, матерям. И кто к ним вернется? Герой, который жертвовал собой, или тот, кто нашел забытье в вине и потерялся совсем? Для этого и нужны там священники, чтобы поддержать, утешать, чтобы бойцы не ожесточались сердцем.
– Батюшка, но ведь, наверное, Бог нужен многим на войне, но не всем. Не всех же это к Богу разворачивает?
– Конечно, и атеисты там тоже есть. Но в процентном соотношении тех, кто никогда в церковь не ходил и начал приобщаться, гораздо больше. Если посчитать, то из 100 православных, к которым мы приходим, 85-90 точно причащаются. Но на беседы к нам приходят и иноверцы, и атеисты. Поговорить и получить утешение важно всем.
– Отец Павел, Вам бывает страшно?
– Бывает, конечно. Если страха нет, это плохо, значит, инстинкт самосохранения медленно «выключается». Бывает, что привыкаешь уже к прилетам, по звуку понимаешь: сюда летит или отсюда летит… Страшно бывает, когда мы едем по дорогам, которые находятся под огневым поражением противника. Но едешь с молитвой! Священник не должен показывать свой страх в присутствии солдат, которые его куда-то везут. В такие моменты нам дается шанс исповедовать свою веру. Даст Господь доехать – значит, даст, а если не даст – то, значит, так тому и быть. Надо сказать, что нас, священников, там немного, нас берегут. Всячески берегут. И машины выбирают такие, на которых больше вероятность доехать, и если вдруг бомбят, нам подсказывают и помогают. Когда чувствуешь такую заботу, сразу легче становится.
– Как не отчаиваться, видя эту тяжесть и боль?
– Да, за эти три года многое пришлось увидеть, через многое пройти, похоронить многих друзей, знакомых и нести это бремя с их женами, детьми и мамами. Я утешаю себя и родных словами: Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых! (Мк. 12, 27). Пасха-то как раз именно об этом! А солдат, которые в эту минуту выполняют свой долг, я ободряю тем, что мы мужчины. Девиз десантника: «Никто, кроме нас». Часто напоминаю бойцам слова из воинской присяги. В дореволюционном кодексе русского офицера были такие слова, которые я очень люблю: «Душа – Богу, сердце – женщине, долг – Отечеству, а честь – никому». Нет ничего страшнее для мужчины, чем потерять честь. Лучше умереть, чем бросить автомат и убежать.
В нашей дивизии был случай: снайпер выстрелил нашему парню в голову. Пуля пробила каску насквозь, а голова у парня целая, без единой царапины. И такое чудо не единичное! Это еще раз доказывает, что и жизнь, и смерть только в руках Господних.
– Отец Павел, послушание дивизионного священника Вы исполняете уже несколько лет. А как Вас изменили именно эти три года?
– Отношение к жизни поменялось. Ценность своей семьи возросла еще больше. Я всегда любил свою семью, но сейчас особенно остро это чувствую. И о смерти тоже стал думать иначе, наверное, потому, что для меня эта война началась в полевом госпитале под Киевом. На одной машине туда привозили убитых, тяжелораненых и раненых, которым чуть легче. И вот я помогал, чем мог, там. Это не может оставить равнодушным.
Мой навык молитвы изменился, теперь мне кажется, что до всех этих событий я и не умел молиться. А Литургия в полевом храме… В этих «катакомбах» сразу вспоминаешь первых христиан. Еще я заметил, что научился радоваться всем сердцем, а печаль и горе стал переносить легче. Когда мне приходилось в самом начале отпевать наших воинов, ночи перед похоронами я не спал совсем. Просто не мог. А сейчас все воспринимается иначе. Не потому, что стало привычным, нет. Просто вот эта пасхальная надежда на Жизнь как-то ярче начала обитать в сердце. Слава Богу за все! Живем, служим дальше и ждем Победы.
Беседовала Ксения Хайсанова
Газета «Православный Симбирск» № 8 (640) 23 апреля, 2025 г.