Молодежная газета . Информационный портал misanec.ru
Материал от 25 октября 2019 года
Записал Арсений КОРОЛЕВ.
Месяц назад Симбирскую епархию возглавил новый митрополит, прибывший из Курганской области. Будут ли кадровые перестановки в епархии, мог ли Владыка отказаться от переезда в Ульяновск, а также как он относится к слухам о себе в интернете? На эти и другие вопросы в эксклюзивном интервью «Молодёжке» ответил архиерей Иосиф.
— Владыка, многие аналитики считают Ульяновскую область депрессивным регионом. Вы здесь уже месяц. Есть ли у Вас такое ощущение?
— Нет. Я посещал сёла и приходы, и у меня сложилось хорошее впечатление о регионе. Область развивается. Ездил в Сурское и увидел, что там нет запущенных домов, много новых. Мне приходилось служить в депрессивных регионах — на Дальнем Востоке, в Зауралье. Там целые города убитые. Я бы не назвал регион депрессивным ещё по одной причине — здесь растёт население. У области есть перспективы.
— Но говорят, что Вы не хотели ехать? А могли отказаться?
— Архиерей даёт присягу. Его никто не спрашивает, поедет он или нет. Мы — воины Христовы. Святейший патриарх и Святейший синод возвещают волю Божью. И мы её исполняем. Едем туда, куда во благо церкви надо ехать. И потом, я служил в разных регионах, например, 13 с половиной лет на Дальнем Востоке. Там всё надо было начинать с нуля. Там фактически живого священника 70 лет не видели. Я не отказался, поехал. Но это назначение действительно было для меня полной неожиданностью. Я узнал об этом так, как многие сейчас узнают, — из интернета. Синод прошёл, и опубликовали решение. Стал бы я отказываться? Не стал бы. По одной причине — есть такое учение «ничего не искать и ни от чего не отказываться» . Господь лучше знает, куда послать и для чего. Наша задача другая: понять, для чего Господь послал в это место.
— Вы проходили срочную службу в армии. Не было ли гонений? Ведь это как раз было время расцвета комсомола и партии.
— В армию пошёл осознанно и не пытался уклоняться. Это наш долг. Служил в Смоленске в инженерных войсках. Я не был комсомольцем. Были трудности в армии, когда мне настойчиво предлагали вступить в комсомол, но я объяснял причину. Наверное, меня поняли. Просто от меня отстали. Я даже иногда посещал храм. Два года армейской службы вспоминаю с теплотой.
— Как правило, когда приезжает новый руководитель, то с ним приезжает его команда. Кто с Вами приехал? Будут ли кадровые перестановки в епархии?
— Со мной приехал один священник. Это сегодня секретарь епархии, иеромонах Тихон. Он со мной был в Ярославле, на Дальнем Востоке, Зауралье. Что касается кадровых перестановок, то на сегодня нет таких планов. Для начала надо хорошо ознакомиться с местным духовенством. Понять их возможности, что можно от них требовать, а что будет излишним. Главное — не перегибать. А в перспективе, конечно, будут перестановки — это нормально.
— В Биробиджане Вы застали наводнение. Затопило ли храмы? Как церковь помогала людям?
— Это было сильное наводнение. Как-то я посещал село Ленинское и видел, как на кронах деревьев висят водоросли. Вот такая была высота водяного покрова. Сам Биробиджан вода не затронула. Затопило лишь те села, которые стояли у Амура. Некоторые храмы пострадали. В селе Пашково ударной волной разбило храм, и брёвна поплыли. Полсела смыто было. Многие люди остались без жилья и имущества. Приходилось организовывать завоз продуктов первой необходимости путём привлечения добровольных пожертвований. Мы обращались к благотворительным фондам, с которыми работали. В итоге нам оказали всестороннюю помощь.
— Владыка, иногда церковь выступает против светских мероприятий, как бы навязывая свою волю. Протоиерей Дмитрий Смирнов часто выдвигает довольно сомнительные идеи. Как это отражается на престиже церкви?
— Протоиерей Дмитрий Смирнов не представляет церковь. Это частное мнение священника. Церковь представляют Святейший патриарх и Архиерейский синод, в пределах своей епархии — епархиальный архиерей. А мнение отдельных священников нельзя выдавать за мнение церкви. Но, с другой стороны, если есть идеи, то почему не поделиться? Вот, возникла у отца Дмитрия мысль, он её развивает. Вы же делитесь своими мыслями, вам никто не запрещает. И то, что есть критика в его адрес, — это тоже положительный момент. Значит, не всё, что предлагают, принимают на «ура». Что-то отсеивается. Так и должно быть в обществе. А если мы создадим общество, где каждый будет бояться пикнуть? Уже было такое.
— Но церковь отделена от государства. А мы видим, что патриарх Кирилл постоянно с Путиным?
— Что такое отделение церкви от государства? Это значит, что мы не вмешиваемся в дела друг друга. Государство не может нам диктовать, какого священника на какой приход назначать. Мы не диктуем государству, какого руководителя назначать, кого выбирать президентом. А почему церковь с этим президентом? А потому, что вы его избрали, народ. А почему же нам с ним не сотрудничать? С тем, кого народ избрал, с тем мы и сотрудничаем. Но как сотрудничаем? Что-то принимаем, но против чего-то выступаем. Вот есть такие люди, видящие в церкви силу, которая будет во всём противостоять власти. Такого не должно быть. Мы призваны к диалогу и сотрудничеству. Это не всегда просто. Например, в вопросах аборта мы не находим понимания. Аборты узаконены. С нашей точки зрения, это убийство беззащитного ребёнка во чреве матери. Государство с нами не согласно. А в чём-то мы солидарны. Ничего в этом плохого нет.
— В начале 90-х годах прошлого века вы были депутатом Серпуховского городского совета. Как удалось избраться?
— Неправильно вопрос поставлен. Я не стремился к этому, всё произошло случайно. Серпухов отмечал годовщину. Местные власти пригласили нашего правящего архиерея — владыку митрополита Ювеналия на торжества. Он приехал. Местные чиновники спросили его: «Вот скоро будут выборы в горсовет. Как вы отнесётесь к тому, чтобы отец Иосиф стал депутатом?». Владыка ответил, что мы к этому относимся настороженно. Не хотелось, чтобы священники становились депутатами. Но, что касается отца Иосифа, то я благословляю двумя руками. И как-то я не напрягался с выборами, чтобы кого-то агитировать. Всё прошло как по маслу. Курировал в совете культуру, решал вопросы с собственностью, по возвращению храмов.
— Говорят, что многие богатые люди, чтобы замолить грехи, идут в церковь и делают пожертвования. Как Вы к этому относитесь?
— Я не согласен с этой формулировкой, что состоятельные люди таким способом хотят замолить грехи. В церковь ходят не только грехи замаливать. Церковь указывает человеку путь духовного развития. И потом, почему только богатые — грешники? Бедные разве не грешные? Это ярлык, что если человек богатый, то он создал богатство на чьём-то несчастье. Но это далеко не так. Среди состоятельных людей есть очень высоконравственные. Хотя не всё бывает гладко. Но допустим, если даже грешник, но говорит, что хочет построить храм. Мы что, должны ему сказать: «Не строй»? Да пусть строит! Ведь храм сегодня — это не только место молитвы, сегодня в храмах помогают нуждающимся. Кормят, одевают. При храмах есть центры, где собирают одежду и предметы первой необходимости. Церковь широко занимается социальной работой. И если богатые создают базу для социальной работы, то они хорошее дело делают. Пусть больше помогают.
— А деньги Вам приносили?
— Такого не происходит. Люди, которые хотят помочь храму, скорее готовы не пачку денег принести, а сделать что-то конкретное. Наоборот, редко, когда дают деньги.
— Многие священники сейчас становятся блогерами. Как Вы к этому относитесь? Можно ли заказать требы по интернету?
— Моё личное мнение — я лично ничего не запрещаю, но отношусь к этому отрицательно. В какой-то мере сегодня присутствие в соцсетях стало чем-то похожим на бабушек, сидящих на лавочках. Соберутся и перемывают все косточки. До этого скатываться нельзя. Если священники в этом участвуют, то они теряют своё лицо. Я отрицательно отношусь к работе в соцсетях, потому что священник призван открыто высказывать своё мнение, не прячась за личину. А в интернете одни ники. Верующие люди должны знать — «от своих слов оправдаешься и от своих слов осудишься». Если, прикрываясь ником, ты обливаешь грязью невиновного человека, то грош тебе цена. Ты перед Богом будешь отвечать за каждое написанное под ником слово. А вот если под своим именем, то это лучше. Кстати, есть и случаи удачного присутствия в интернете. Но всё должно делаться по священнической совести. Что касается треб. Если священник говорит: «Вы мне деньги присылайте, я буду молиться», это неправильно. Потому что вы должны молиться вместе со священником. «Где трое или двое соберутся во имя меня и я посреди них, где двое или трое попросят отца небесного, то будет исполнено» — вот сила соборной молитвы. А силы молитвы в интернете я не знаю. Другое дело, если у человека беда — близкий в больнице, предстоит операция. Нужно, чтобы как можно больше людей помолились, и он обращается ко всем, к кому только может, в том числе и в соцсетях. Это нормально, по-человечески.
— Владыка, среди людей растёт недоверие к церкви. Многие батюшки ездят на дорогих иномарках, живут в шикарных коттеджах?
— Это штамп, который создан врагами церкви. Батюшки на дорогих иномарках — это скорее исключение. Большинство наших священников, особенно в сельской местности, живут бедно.
— Следите ли Вы за мировыми новостями?
— Конечно, следим за тем, что происходит на Украине и в Сирии. Надо понимать, что вокруг нас происходит. Иногда нас просят помолиться, если произошло какое-то трагическое событие. Бывает, мы помощь собираем.
— Как Вы относитесь к различным слухам о Вас в интернете?
— Очень спокойно. Вы знаете, к сожалению, появляются мелкие люди, которые хотят поставить церковь на службу себе. Сделать епархиального архиерея «карманным», чтобы обслуживал их довольно низкие интересы. И когда архиерей отказывается, то на него «наезд» происходит, грубо говоря. Такие вещи в церкви не проходят. Есть слова святого апостола Павла: «Если бы я ещё и людям угождал, не был бы рабом Христовым». Мы в первую очередь смотрим на Господа и стараемся делать всё по-божьему. А мелкие люди что делают, думают: «Раз не хочет архиерей делать по-моему, то я про него такое напишу в соцсетях, он вовек не отмоется». Нас Господь отмоет на страшном суде, когда мы предстанем. Лучше там быть оправданным, чем здесь.
— Можете ли Вы позвонить патриарху?
— Безусловно, позвонить могу. Но повод должен быть очень серьёзный. Патриарх несёт колоссальную ответственность за всю церковь, загружен чрезвычайно. И отвлекать его по мелочам, которые можно решить на месте, наверное, неправильно.
— Читаете ли светские книги?
— Читаю. Из последнего прочитал две части исторического романа «Тобол»
Алексея Иванова. Интересно написано.
— Есть ли у Вас хобби? Может, стихи пишете, поёте?
— Хобби нет. Некогда заниматься. Стихи не пишу. Не поддерживаю, когда священнослужитель поёт на сцене. Что значит иеромонах, который отрёкся от мира и не должен участвовать в светских мероприятиях, становится звездой, притом выступает с представителями шоу-бизнеса? Ему когда литургию служить? Зачем он от мира отрекался?
— Кто Ваш духовник?
— Владыка митрополит Ювеналий. Старейший член Святейшего синода. Он 1935 года рождения. Старец божий. На сегодня правящий архиерей Московской области. Человек опытный. Я 20 лет с ним служил. Он постригал меня в монашество. Когда нужно, он мне может сказать веское слово. Для меня это много значит.
— Знаю, что Путин вручал Вам государственные награды. А Вы их хоть раз надевали?
— У меня медаль ордена «За заслуги перед Отечеством 2 степени», ордена Почёта и Дружбы. Ни разу их не надевал. А с Путиным мне приходилось бывать и в неформальной обстановке. Он — очень интересный человек. Открытый, любит пошутить. На ходу решает какие-то вопросы.
— Владыка, скажите, а хватает ли у нас священников?
— Хватает. Не хватает харизматичных личностей, которые могли бы возглавить какие-нибудь направления в церкви.