Памятный пост

    15 марта начинается Великий пост – ежегодный путь к самосовершенствованию. Началом духовного восхождения служит внешний толчок – ограничение в пище и развлечениях, молитва, изменение повседневного распорядка дня. Сегодня на вопрос о самом запоминающемся посте ответили митрополит Лонгин и клирики Симбирской епархии.

    Митрополит Симбирский и Новоспасский Лонгин:

    – Наверное, самый памятный в моей жизни Великий пост был в армии, на последнем году службы. Я дослуживал в штабе дивизии, жил в комендантской роте, и у меня была возможность выезжать в город. Штаб располагался в поселке недалеко от Читы. Выйдя из КПП, можно было сесть в автобус и доехать до городского храма. Чита тогда была «солдатской столицей» Сибири, и в единственном действующем храме города было достаточно много солдат. Я даже часто там читал на службе, причем в форме, и при этом меня никто не трогал.

    Я решил поститься по-настоящему. В солдатской столовой ел кашу или макароны, иногда в магазине покупал себе банку болгарской фасоли. Бывало, солдаты жарили себе картошку – это считалось настоящим пиршеством. Я очень хотел поститься, и смог это делать.

    Митрополит Симбирский и Новоспасский Лонгин

    Этот Великий пост так запомнился мне потому, что я понял главное: если человек очень хочет что-то сделать, то никакие внешние препятствия ему не помешают. Ну, а если не хочется, он обязательно найдет оправдания и отговорки.

    Иерей Димитрий Субботин, настоятель храма во имя святителя Филарета Милостивого города Ульяновска:

    – Самым запоминающимся постом в моей жизни стал Великий пост в первые годы алтарничества.

    Иерей Дмитрий Субботин

    Ограничения мясопустной недели я не соблюдал, но после стал воздерживаться в полной мере. Великий пост был для меня величественным. После богослужений у меня дрожали колени от внутреннего счастья. Я шел домой, до конца не понимая состояния истинного тепла в душе. Словно в зимний морозный день, после того, как промерз до костей, возвращаешься домой к русской печке – только чувство мое было куда обширнее и глобальнее.

    В таком состоянии перестаешь быть зависимым от вкуса еды. Сухари кажутся невероятно вкусным блюдом, а к колбасе, которая искушая, лежит в холодильнике, ты полностью равнодушен.

    Свой пост того времени я бы разделил на три этапа: «сухарный», «гурманский» и золотая середина.

    Сначала у меня были строгие ограничения в еде, желание больше посвящать себя Богу. Я наедался сухарями и водой. Богослужения давали мне физические силы. Но постепенно, следовать таким правилам становилось все сложнее.

    На втором этапе у меня стало возникать желание украсить трапезу. Добавить зелени, приготовить овощи по новому рецепту. Пища становилась настолько разнообразной, что я перестал воспринимать пост как строгое ограничение. Я стал настолько лукавым, что готовил очень вкусные и калорийные блюда, и как следствие, набрал даже пару килограммов.

    Так и жил, впадая из одной крайности в другую. Пока не нашел золотую середину, которая и стала третьим этапом того поста.

    Я вернулся к режимному ограничению в еде. Позволял себе есть калорийную трапезу, но не забывал и про «сухарные» дни. Я понял: Великий пост – это не диета, а преодоление собственного «я». Ты перестаешь ставить себя в центр Земли и освобождаешь место Богу внутри себя. Без этого пост становится лишь имитацией бурной деятельности и пустой диетой.

    Иерей Михаил Литвищенко, клирик храма во имя Пророка и Предтечи Иоанна города Ульяновска:

    – Будучи диаконом, я часто слышал от опытных отцов такую точку зрения: нужно поститься по уставу, но если тяжело и не получается, следует брать благословение на послабление. Я следовал совету и, надо сказать, особо не просил послаблений.

    Самым запоминающимся Великим постом стал тот, который я соблюдал уже в сане священника. Меня переполняло чувство ответственности перед приходом, на который меня направили служить. Я понимал, что должен быть примером для них. Любой промах в собственном подвиге поста может служить искушением для паствы – раз священник допустил такое, то как о посте говорить людям с амвона?!

    Иерей Михаил Литвищенко

    В первый день поста я решил полностью отказаться от еды. А первую и последнюю седмицы соблюдать очень строго. Было тяжело: в Страстную седмицу и всю пасхальную я должен был служить практически без отдыха. Сильная нагрузка, как телесная, так и эмоциональная, давала о себе знать – я пытался уделить внимания каждому прихожанину.

    Так и прошел мой пост. Утром в Светлый понедельник в наш храм приехал владыка. После дневной службы выдалось несколько свободных часов. Я приехал домой и решил пару часов отдохнуть перед вечерней службой.

    Приехал в 13:00, подумал: «посплю немного, а к 17:00 буду в храме». Но я проспал. Не услышал будильник. Когда открыл глаза, увидел время: 17:30. За время сна меня все потеряли: телефон был переполнен огромным количеством пропущенных звонков. У прихожан появились тревожные мысли, потому как раньше я никогда не опаздывал. Удивительно, но люди не разошлись. Дождались меня, молясь о моем здравии.

    В тот момент я понял, что перестарался со своим постом. Требовал от себя то, на что не был способен. Приравнял к другим священникам, у которых все иначе: церковный опыт, жизнь и взгляды на мир. Я понял: нужно знать меру своим возможностям.

    Хочу дать совет тем, кто впервые будет поститься в этом году. Вы не должны бояться, в первую очередь, спрашивать благословение на меру поста у священника, которого вы знаете и который знает вашу жизненную ситуацию. Лучше начинать следовать малой мере, но держаться ее постоянно. Собственно, этот вывод подтверждают евангельские слова – «верный в малом и во многом верен». (Лк. 16, 10).

    № 5 (541) 10 марта 2021г.