Отвечает иерей Димитрий Трофимов:
«как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого; ибо, где будет труп, там соберутся орлы. И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою; и пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их» (Мф. 24, 27-31).
В этом году мы с вами последовательно двигались по тексту Евангелия от Матфея, разбирая отрывки из него. Получается так, что фрагмент, которому мы уделим внимание в последнем номере уходящего года, посвящен событию, которое однажды поставит точку в конце мировой истории – Второму Пришествию Господа Иисуса Христа.
Для евангельского откровения характерно представление об истории как линейном процессе, который начинается с творения мира из ничего, а заканчивается его преображением и Вторым Пришествием Спасителя. Всеобщий суд, происходящий при этом, сообщает человеческой истории цель и смысл, делая каждый ее момент неповторимым. В античной культуре и религии – в том мире, куда пришла христианская вера, – было широко распространено представление о вечном круговороте во вселенной, которое исключало понятие конца.
Крупнейший древнегреческий историк Фукидид (471–397 годы до Рождества Христова), например, понимал историю как вечное повторение одних и тех же событий и явлений. Блаженный Августин Иппонийский, христианский епископ, богослов и философ, живший в V веке и получивший прекрасное античное образование, считал такую идею насмешкой над смыслом, несовместимую с христианской верой. Он пишет: «…круговращения, по их мнению, повторяют те же самые времена и те же самые временные вещи так, что – для примера, – как в известный век философ Платон учил учеников в городе Афинах и в школе, называвшейся Академией, так и за несметное число веков прежде через весьма обширные, но определенные периоды, повторялись тот же Платон, тот же город и те же ученики и впоследствии, через бесчисленные века, должны повторяться. Чуждо, говорю, это нашей вере».
Эту осмысленность, бережное отношение к времени Христос желает видеть в жизни каждого человека. На что мы тратим отведенное нам время, которое не вернуть назад? На погоню за бесчисленными иллюзиями, которыми заманивает нас мир? На пересуды, в низком желании выглядеть высоко на фоне чужого падения? Или на молитву? Помощь нуждающимся? Самообразование? Труд? Постижение красоты? Во что мы, за отведенное нам время, себя превращаем? В эгоистичное чудовище, для которого собственные покой и удовольствие – мера всех вещей? Или в богоподобное существо, отражающее совершенство Творца? Наверное, в конце года каждому следует задать себе эти вопросы.
Христос уподобляет Свое Второе Пришествие молнии. В этом сравнении толкователи видят, во-первых, указание на быстроту и внезапность, во-вторых, на светозарность Его воскресшего Тела и, в-третьих, на всеобщность события. Святитель Иоанн Златоуст объясняет образ так: «…как блистает молния? Она не требует вестника, не требует проповедника, но в одно мановение является во всей вселенной, и тем, которые сидят в домах, и тем, которые находятся во внутренних комнатах дома. Таково же будет и пришествие Христово, которое вдруг явится везде по причине сияния славы. Он явится всем за раз, и никто не будет иметь нужды спрашивать: здесь, или там Христос?»
Далее по тексту следует интересное выражение: «ибо, где будет труп, там соберутся орлы». Преподобный Макарий Великий видит в этой фразе образ праведников, парящих, подобно птицам, около славы Тела Христова для обретения упокоения. А блаженный Иероним Стридонский – во-первых, молниеносное сияние Спасителя, к Которому устремится множество верующих, а, во-вторых, страдания Христовы, к которым «прививаются» (соединяются, срастаются – прим.ред.) святые. «Орлами же называются святые, юность которых “обновилась, как орлиная” (Пс. 102, 5), и которые покрываются перьями и берут крылья, чтобы собраться к страданию Христову».
Святитель Иоанн Златоуст в орлах видит множество ангелов, мучеников и всех святых. А византийский богослов Евфимий Зигабен пишет, что Христос уподобил сопровождающих Его «орлам, как парящих на высоте добродетелей и возвышенных, а Себя – трупу, как Собирателя таких орлов и как духовную их пищу и вечную жизнь».
«Что же должно думать о выражении “вдруг”? – рассуждает святитель Иннокентий Херсонский. – Это пророческое “абие”, под которым часто сокрываются целые века. Впрочем, можно догадываться, что мы имеем беседу Иисуса Христа не в той полноте до слова, в какой она произнесена. Быть не может, чтобы столь продолжительное собеседование не было прерываемо, по обыкновению, вопросами, мнениями учеников. В самой беседе есть следы, что ход речи направлялся по нити вопросов. Тогда было все понятно, определенно для слышавших. Теперь, когда эта нить выпущена, когда разговор обращен в речь, многие промежутки по необходимости исчезли, будущее представилось, как на картине, в современном виде».
Под «скорбью тех дней» понимают тяжесть времен антихриста, период власти которого будет, однако, коротким. Христос придет и в мироздании произойдут масштабные изменения – все творение преобразится. Святитель Кирилл Александрийский говорит о том, что вместе с обновлением человечества в воскресении все творение, созданное ради человека, будет как бы заново «составлено» Творцом. По мысли святителей Иоанна Златоуста и Феофилакта Болгарского, а также блаженного Иеронима Стридонского, свет солнца, луны и звезд померкнет в сравнении с многократно превосходящим их сиянием славы явившегося Христа. Силы небесные ужаснутся как от изменений, происходящих в космосе, так и от перспективы суда над людьми и падшими ангелами.
В знамении Сына Человеческого, которое явится на небе, многие толкователи видят яркий светящийся крест – знак победы Спасителя над смертью. Однако некоторые понимают под «знамением» иное: необыкновенную звезду, подобную вифлеемской; Самого Христа; воскресение мертвых.
Второе Пришествие Христово по сравнению с первым будет величественным, «с силой и славой великой». Труба пробудит мертвых, и после их воскресения ангелы соберут на суд праведников и грешников. Произойдет разделение между ними. Иисус Христос говорил о двух образах воскресения – это воскресение осуждения и воскресение жизни. Соответственно, грешников охватит скорбь и плачь, а праведники возрадуются. Это состояние будет итогом прожитой на земле жизни. Преподобный Иустин (Попович) считает, что «каждое человеческое существо будет иметь причину заплакать, когда увидит Сына Человеческаго, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою».
В евангельском рассказе о Втором Явлении Иисуса Христа узнаваемы черты, характерные для изображения великого и страшного «дня Господня», наступление которого предрекали древние библейские пророки. Например, пророк Исайя описывает его так: «Вот, приходит день Господа… Звезды небесные и светила не дают от себя света; солнце меркнет при восходе своем, и луна не сияет светом своим. Я накажу мир за зло, и нечестивых – за беззакония их, и положу конец высокоумию гордых, и уничижу надменность притеснителей» (Ис. 13, 9-10).
Следует помнить, что все выражения, описывающие «космическую катастрофу» дня Господня, – образные. Какая реальность за ними сокрыта, нам неизвестно. Поэтому следует усмирять свою фантазию.
Основной мотив всей этой беседы Иисуса Христа – призыв к бодрствованию, к готовности предстать перед Богом в любой момент. Это призыв ценить время и ответственно проходить путь своей жизни, устремляя взор за грань земного бытия, где однажды будет дана оценка всей нашей деятельности.
№ 24 (560) 22 декабря 2021 г.