9 марта 35-летний юбилей священнической хиротонии отметил протоиерей Николай Косых, благочинный I Симбирского городского округа, настоятель храма во имя Трех святителей города Ульяновска. Детство в священнической семье, учеба в Троице-Сергиевой лавре и Санкт-Петербурге, строительство храмов, различные епархиальные послушания – за этой жизненной канвой скрыто столько интересного опыта и незабываемых встреч! В нашей сегодняшней беседе отец Николай рассказал о своей семье, духовнике и о том, чем отличаются разные поколения священников.
– Отец Николай, вы священник в третьем поколении. Чей пример жизни больше всего повлиял на вас?
– Я родился в Тамбовской области в семье священника. Мой дед Александр тоже был священником, и окончил жизненный путь схимником с именем Питирим.
С утробы матери я постоянно находился в храме, а с сознательного возраста – с отцом в алтаре. Поэтому извилистого пути в Церковь у меня не было. Большое влияние на меня оказала мама: папа часто был занят на службах, требах. А она тихонечко то жития святых даст почитать, то скажет ненароком: «ой, как ты хорошо сегодня шестопсалмие прочитал», «как же ты ловко кадило подавал», – и такими ненавязчивыми словами поддерживала меня.
– Расскажите, пожалуйста, о своем отце. Какие главные уроки вы от него усвоили?
– И отец, и дед были для меня примером ревностного пастырского служения. Папа в 50-е годы учился в Саратовской семинарии. Став священником, он всегда неукоснительно вычитывал правила, готовился к службе. Раньше всех приходил в храм, позже всех уходил. Дедушка с бабушкой, а потом и папа с мамой приняли монашество.
– Вы с детства мечтали стать священником?
– У меня в детстве было придуманное выражение, – «инженерный пастух». Очень любил возиться с железками, собирать из них что-то. От взрослых слышал: «инженером будет». А отец первые три с половиной года после своего рукоположения служил в селе. За нашим домом начинались колхозные постройки. Я всегда встречал там пастуха колхозного стада – глядя на этого важного дядьку говорил, что тоже стану пастухом. Когда спрашивали кем буду, отвечал: « инженерным пастухом». После моего рукоположения папа смеялся – вот ты и стал «пастухом».
– В каком году вы переехали в Ульяновск? Почему?
– Когда я учился на третьем курсе семинарии и уже был диаконом, узнал, что для служения в Ульяновске срочно нужен священник. Архиепископ Иоанн (Снычев) (+1995) (с 1965 года – епископ Сызранский, викарий Куйбышевской епархии, временно управляющий Ульяновской епархией; с 1990 года – митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский – прим. ред.) невероятными усилиями добился от ульяновских властей разрешения на предоставление дополнительной священнической вакансии. Тогда число священнослужителей строго ограничивалось властями. Я приехал на встречу с владыкой Иоанном разузнать подробнее об этой вакансии, а он сразу предложил мне место священника. Я сказал: «Владыка, мне месяц до экзаменов остался, позвольте сначала сдам их, а потом сразу приеду рукополагаться». «Куй железо пока горячо», – ответил владыка. Я согласился, а экзамены в семинарии сдавал уже на заочном секторе. Потом поступил в Ленинградскую духовную академию, которую окончил после перерыва в 2008 году. В 1986 году меня рукоположили в Покровском соборе Куйбышева. С того времени владыка Иоанн стал нашим с супругой духовником. Еще через два-три года мой отец тоже переехал в Ульяновскую область.
– На какой приход вас назначили служить?
– Сначала меня назначили ключарем храма в честь иконы Божией Матери «Неопалимая Купина». Настоятелем храма и благочинным Ульяновской области тогда был игумен Никон (Васюков) –
нынешний митрополит Уфимский и Стерлитамакский. Мы сразу подружились, он крестил одного из моих сыновей. В этом храме я прослужил шесть лет. Потом четыре года провел во Владимирском храме, и вот уже четверть века служу здесь – на Трехсвятительском приходе.
– Какую главную задачу вы ставили перед собой, когда стали настоятелем?
– Стройка стала основной задачей. Когда я принял дела прихода, на счету было 200 рублей. Служить негде, общины нет. Взял денег в долг, стал строить временный деревянный храм в честь Архангела Михаила, потом постепенно и основной. Сейчас мало осталось тех прихожан, с которыми начинали стройку. Мне особенно запомнилась Антонина (покойная уже). Скромная женщина в почтенном возрасте, на все службы старалась ходить. Идет однажды, и меня подзывает: «Батюшка, возьми на храм». И дает мне пять тысяч рублей. Я говорю: «Ты что, это я тебе помогать еще должен!» А она заплакала: «Хочу, чтобы и мой кирпичик в этом храме был». Ничего Антонина не имела, а последнее отдала. Это меня тронуло.
– Главные наставления, которые вы получили от архиепископа Иоанна (Снычева) в день рукоположения во пресвитера.
– «Быть ревностным и не ленностным». Мы общались с владыкой вплоть до его смерти. Он был как отец – все понимал, всегда помогал молитвой и советом. О духовнике у меня остались только самые теплые воспоминания. Владыка был высокой духовной жизни, если что говорил, то так и следовало делать.
Помню, собрались с семьей в отпуск – сначала решили отдохнуть, а потом заехать на неделю в Псково-Печерский монастырь, и на день заглянуть в Пюхтицкую обитель в Эстонии. Мы пришли к владыке Иоанну, рассказали о планах и попросили благословения. А он, печально взглянув, отметил, что приходя за благословением, нужно советоваться и вместе принимать решение, а не требовать лишь одобрения. Владыка благословил сначала побыть неделю в Пюхтицах, затем заехать на день в Печоры, а потом уже ехать в отпуск. Я легкомысленно отнесся к его совету.
В тот момент, когда мы в кассе стали брать билеты до Пскова, я машинально назвал вместо него эстонский город Кохтла-Ярве. Тут я и понял: самовольничать не надо. В итоге мы неделю пробыли в Пюхтицкой обители, как и благословил духовник.
– Чем-то еще запомнилась эта поездка?
– Когда мы все же попали в Печерскую обитель, встретили архимандрита Иоанна (Крестьянкина) (+2006). Удивительно: мы идем с матушкой по монастырю, а он навстречу: «Ой батюшка, здравствуй! У вас же двое деток? Хорошие они». И келейнику говорит: «Ты иди, матушке две шоколадочки принеси, и два яйца». У нас в то время росло два сына, которых он не видел! Прозорливость отца Иоанна потрясла мою супругу, ее охватило волнение и тревога. А после богослужения архимандрит Иоанн передал ей записку, в которой от руки была написана молитва против тревоги и страха.
– У вас колоссальный многолетний опыт общения со священниками. Есть ли разница в мировоззрении тех, кто рукополагался двадцать-тридцать лет назад, и тех, кто встает на пастырский путь сейчас?
– Разница всегда есть, как между любыми поколениями. В то время, когда я рукополагался, лишь единицы из наших сверстников шли в семинарию и принимали сан. Каждый осознавал свою исключительную ответственность – на тебя люди по-другому смотрели. В кино ходить нельзя, пообедать в общественном месте тоже – мы во многом себя ограничивали. Сколько семей семинаристов распалось из-за того, что жены были не готовы к такому укладу жизни, не принимали тех ограничений, которых придерживались молодые священники.
У нас на курсе только человек пять было из священнических семей, 90 % студентов приходило из светского мира, и их жены, соответственно, тоже были из этой среды. Сейчас все иначе. Проще. Поведение более вольное. Я думаю, в строгости есть свои преимущества – определенные рамки и
чувство ответственности созидают внутренний стержень. Ведь зачастую по поступкам священника судят о всей Церкви. Совершишь опрометчивый поступок – осудят всю Церковь.
– Что для вас самое трудное в священническом служении?
– Когда любишь свое дело, трудностей не замечаешь. Особенно если это дело Божие. Трудно ли было строить храм? Да. Сколько препятствий было, сколько тяжб с руководством кафе, которыми застроили весь двор перед храмом! И сейчас проблем хватает. Но служение – это большая радость, если пламенеешь этим.
– Что вы переосмыслили за годы священства? К каким вопросам ваше отношение резко поменялось?
– Когда ты молод, воодушевлен, знаешь закон, то подчас судишь безрассудно: за то запрет, за это причащаться пять лет нельзя, а за то – год. Это должно быть так, а то – иначе. Сам строгий, как монах. А проходит время, начинаешь понимать, что не все так просто. К примеру, приходит женщина, кается: сделала аборт. Думаешь, сейчас запрещу ей причащаться. А с другой стороны, вдруг осознаешь: пришла ведь, кается. А муж, который ее на это не только подтолкнул, а порой даже заставил, лежит сейчас на диване и в ус не дует.
Был у меня случай: муж пришел в церковь и кричит: «заставьте мою жену сделать аборт, а грех я на себя возьму!» Представляете, каково женщине? Дома муж тиран, а в храме – священник. Жалеть нужно человека. Со временем и житейский, и духовный опыт набирается. Господь долготерпелив и многомилостив, мы далеко не всегда так можем.
– Все ваши сыновья тоже пошли по пути служения Церкви. Как удалось воспитать детей верующими?
– Я благодарен Богу, что жизнь свела меня с моей супругой Светланой. Мы вместе преодолели все жизненные трудности, вырастили детей. Она самый главный двигатель в семье, воспитание детей легло на ее плечи. Мы – священники – всегда очень заняты, нам некогда.
На мой взгляд, главное в воспитании миновать глубочайшей ошибки: ждать, что дети вырастут и сами примут решение, нужна им вера или нет. В храм нужно не просто ходить, необходимо жить Церковью, тогда и детям это передастся. Мне старший сын, оканчивая школу, вдруг категорично заявил: «Велишь мне поступать в университет – убегу в монастырь, я пойду учиться только в семинарию».Звучит, конечно, курьезно, но для родительского сердца весьма трогательно. Сейчас сыновья вспоминают: «Папа, а что мы знали? Храм, школа, музыкальная школа, дом». Они всегда были заняты, помогали по дому, во всем принимали участие. Исповедовались только у меня. Сейчас звонят, спрашивают совета – и по службе, и в духовных вопросах.
– У вас есть мечта?
– Я всегда говорил, что мне бы очень хотелось послужить с детьми у престола. Слава Богу, эта мечта сбылась! Теперь появилась новая – послужить с внуками! Молюсь об этом, сбудется или нет – не знаю. Смотрю на семьи сыновей: стараются сохранять наши традиции, даже те, которые касаются праздничной трапезы. Это очень радует!
Беседовала Ксения Манякова
№ 5 (541) 10 марта 2021 г.