2 мая исполнится 25 лет с того дня, когда верующие симбирской земли вновь получили возможность прикоснуться к древней местночтимой святыне – Жадовской Казанской иконе Богородицы. Обретенный в конце XVII века и послуживший открытию Жадовской пустыни, образ в XX веке был сокрыт христианами от представителей богоборческой власти.
С возрождением обители в 2000-х годах почитаемая икона вновь вернулась в стены монастыря. И, как и в дореволюционные времена, крестный ход вместе с Жадовским образом вновь стал ежегодно шествовать по городам и селам. В преддверии памятной даты мы побеседовали с епископом Барышским и Инзенским Филаретом, священноархимандритом Жадовского Казанского мужского монастыря.
– Владыка, какова роль крестного хода с чудотворной Жадовской иконой Богородицы в возрождении духовной жизни на Симбирской земле?
– Любой крестный ход – это всегда проповедь о Христе. Поэтому, в первую очередь, его смысл – в общенародном духовном подъеме: нужно «повернуть» общественное сознание к Богу. Даже простой взгляд наверующих с хоругвями у многих вызывает особый настрой. Милостью Божией, мы наблюдаем это с 2004 года – с момента возобновления крестного хода.
– Вы много общались с очевидцами обретения иконы – архимандритом Адрианом (Шитовым, +2020), схиигуменомАгафангелом (Семеновым, +2014). Что они рассказывали об этом событии?
– Когда Великим постом 1997 года владыка Прокл узнал от отца Адриана (на тот момент еще отца Николая), что святыня сохранилась, он написал рапорт Святейшему Патриарху Алексию II. Предстоятель Церкви дал свое благословение праздновать день второго обретения Жадовской иконы Божией Матери 2 мая по новому стилю. После торжественной службы и освидетельствования образа в Никольском храме села Оськино, его увезли в Неопалимовский храм Ульяновска. На месте Жадовского монастыря на тот момент находился зерноток и разрушенные братские корпуса. Литургию служили в палатке у стены зернотока. Только в 2003 году икона вернулась домой.
Второе обретение и освидетельствование иконы
– Как икона оказалась у отца Адриана?
– Архимандрит Каллист (Павлов), последний перед разорением обители настоятель Жадовского монастыря, тайно передал икону на хранение своему духовному чаду – бывшему земскому врачу Сергею Алексеевичу Архарову. Завернутую в епитрахиль святыню Архаров вынес из обители за пазухой. У него хранилась она недолго – его арестовали по «делу врачей». Ожидая заключения, Сергей Алексеевич попросил мать своей супруги отдать икону в надежные руки – Николаю Алексеевичу Ираклионову, бухгалтеру лесопильного завода в поселке Барышского мясокомбината.
У Ираклионова святыня хранилась до начала 80-х годов. Будучи уже в преклонном возрасте, Николай Алексеевич стал задумываться, кому ее передать, и выбор пал на молодого настоятеля Никольского храма села Оськино Инзенского района священника Николая Шитова. Он взял с батюшки слово, что икона будет храниться у него в тайне вплоть до открытия монастыря – таков был завет покойного архимандрита Каллиста. По этому завету все и случилось.
– Вы долгое время были наместником монастыря. Как удавалось совмещать в себе «Марфу и Марию»? Ведь вам приходилось решать самые разнообразные задачи – от организации молитвенной жизни до стройки и приема паломников. Что помогало?
– Мне поручили управлять монастырем в период его восстановления. Приходилось решать все строительные вопросы – без окон и дверей людей не привлечешь. Милостью Божией, сейчас основная стройка уже закончилась. Помогала милость Божия! В суете тяжеловато, конечно, было: где достать материалы? Где взять рабочих? А сколько было поездок по рынкам, по начальникам, сколько поисков благотворителей…
Я чувствую предстательство Богородицы и Ее водительство, молитвы братии. Случалось, что нечем было платить рабочим. Ни копейки не осталось. Иду, думаю, что говорить людям? Ни с того ни с сего приезжает мужичок – батюшка, вам тут передали. Смотришь в конверт – как раз рабочим на зарплату. Любой человек, имеющий отношение к строительству храмов, подтвердит – начинаешь уповать на себя, ничего не получается, а полагаешься на Бога – все складывается.
– Решением Священного Синода от 26 июля 2012 года была образована Барышская епархия и вас назначили правящим архиереем. Скажите, в чем для вас принципиальная разница между руководством монастырем и епархией?
– Разница большая. При руководстве епархией вникаешь в жизнь приходских священников, в их проблемы и трудности. Отвечаешь уже не только за монастырь, но и за все другие приходы, которые входят в состав епархии. Всем нужно уделить время и внимание.
– Какие главные события вы можете выделить за десять лет существования епархии?
– Слава Богу, в Инзе построен Богородице-Рождественский кафедральный собор. Сейчас в Павловке идет большая стройка – восстановление Воскресенского храма. Церкви наконец-то отдали здание. Появляется храм – налаживается жизнь общины, духовное состояние людей начинает меняться. За эти годы выросло количество священников – с 28 до 40, количество храмов возросло практически вдвое. Но бесспорно работы еще много, батюшек не хватает. Местность преимущественно сельская, за каждым священником обычно закреплено по несколько храмов.
После разделения епархий приходская жизнь в небольших деревнях стала налаживаться. Для нас лакмусовая бумажка – крестный ход. Раньше приходили в некоторые деревни – на священников то ли с опаской, то ли с насмешкой смотрели, мол, чего им надо? Сейчас такого отношения уже почти нигде не встретишь.
Беседовала Ксения Манякова
№ 8 (568) 27 апреля