23 марта исполнилось семь лет со дня перехода в вечность митрополита Прокла (Хазова). Рассказ о всех его заслугах не поместится в рамках газетной полосы. Молитвенник, наставник, яркий архипастырь, которого знали не только в пределах вверенной ему кафедры. Владыку любили и уважали клирики и миряне, двери его кабинета всегда были открыты для каждого. В этом материале мы собрали воспоминания тех, кто близко знал первого митрополита земли Симбирской.
Протоиерей Игорь Пашменов, настоятель Христорождественского храма села Арбузовка:
– Моя первая встреча с владыкой Проклом состоялась в одном из храмов Ленинграда. Это был светлый, всегда улыбающийся человек, которого любили и духовенство, и прихожане. Увидев его, я спросил у духовника: «Что это за монах?» «Игумен Прокл из Новой Ладоги», – ответил он. Однажды мне довелось посетить отца Прокла на этом приходе.
Потом я ушел в армию, а когда вернулся – поступил в Ленинградскую семинарию. В 1987 году решил еще раз съездить в Новую Ладогу с одним из псаломщиков. Встреча была долгой, игумен Прокл пел нам духовные канты. Буквально через несколько недель после нашей встречи он стал викарным епископом Тихвинским. У него ничего не было подготовлено, пришлось срочно шить облачение. Так получилось, что я оказался при владыке: стал иподиаконом и келейником, хотя толком ничего еще не умел.
После хиротонии мы собрались у владыки Прокла в комнате коммунальной квартиры: его кум, отец Валентин, подруга матери и многолетний регент Николо-Богоявленского собора Мария Васильевна Долгинская, монах Савватий (Немалявичус), преподаватель Ленинградской семинарии протоиерей Игорь Мазур и я. У нас была братская «агапа», иначе не скажешь.
Когда его утвердили на пост епископа Ульяновского и Мелекесского, владыка и радовался, и боялся одновременно. Он хотел самостоятельности, но слава Ульяновска как атеистического края, конечно, несколько пугала его. Я по-мальчишески любил владыку как родного человека, и уехал за ним. Нас было пять иподиаконов, написавших прошение на академический отпуск на месяц – мы учились в третьем классе семинарии. С нами был и диакон Алексий Скала, который знал, что переедет на новую кафедру епископа Прокла насовсем.
Когда мы приехали в Ульяновск, жили в гостинице «Венец». Город показался мне диковинно-колоритным, иногда даже пугающим: темный, плохо освященный центр, мемориал. Настроение было довольно сумрачным. Чтобы хоть немного подбодрить владыку, я рассказывал ему анекдоты про Ленина. Он, конечно, ругался на меня, но улыбка на его лице все же появлялась.
Владыка смог сразу стать «своим», восприняв Ульяновск родиной. Для него этот край никогда не был лишь местом работы. Он органично влился в местную церковную жизнь. Принципиальной разницы между известным мне игуменом Проклом и митрополитом Проклом не было. Он никогда не стремился из себя что-то изображать.
Если к нему в епархию переводились священники из других городов – владыка никому не отдавал предпочтений. Архипастырь уважал местное духовенство, старался, чтобы приехавшие из других городов священники становились частью симбирского клира. «Я эту землю полюбил, она стала моей родиной, пусть станет и вашей», – таков был его наказ. Владыка давал возможность служить Богу, помогал человеку реализовать таланты, и те, кто это понимал, оставались с ним. А кто преследовал иные цели – как правило, не задерживались.
Я вспоминаю архиерея как доброго наставника. В нем не было даже намека на авторитарность. Это не говорит о том, что он не сердился и не делал замечаний. Но четко различал поступки, связанные с небрежением, упрямством и просто оплошности. Владыка Прокл был прекрасным психологом. Людей всегда подкупала его открытость. Он не считался с личным временем, если человеку нужна была помощь.
Митрополит Прокл никогда не хранил зла, был чист и открыт, своей непосредственностью напоминая ребенка. При этом он был прекрасным дипломатом, обладал тактом и врожденной интеллигентностью. Но владыка никогда не отступал от правды Божией, даже в мелочах. Говорил то, что надлежало сказать по совести: смягчая остроту вопроса, но не искажая смысла.
Протоиерей Сергий Аристов, настоятель храма во имя преподобного Серафима Саровского рабочего поселка Кузоватово:
– Я познакомился с владыкой Проклом в 1983 году, в соборе Рождества Пресвятой Богородицы в Новой Ладоге. Я был там певчим, а он, тогда игумен Прокл, – настоятелем. Однажды батюшка пригласил меня на беседу, где прозвучал вопрос: не планирую ли я поступать в семинарию? Это было неожиданно – мой путь воцерковления только начался и о таком серьезном шаге я даже не задумывался.
После этой встречи я стал смотреть на свое будущее другими глазами. Мои друзья поступили в семинарию, и я вдруг понял, что работать в пожарной охране, как изначально планировал,– совсем не мое. На этой волне событий и принял решение стать священником.
Я пришел к отцу Проклу и высказал свое осознанное желание. Он дал согласие и стал хлопотать о моем поступлении в Ленинградскую духовную семинарию.
Однажды батюшка спросил меня: «Ты какой путь держать будешь, монашеский?» Я ответил: «Что вы, какой из меня монах!» Тогда он сказал, что познакомит меня с хорошей девушкой. Я не отказался. Он приехал в семинарию вместе с миловидной девушкой маленького роста. Это была дочь прихожанки храма, где батюшка был настоятелем. Он дал указания: не обижать ее, после встречи проводить до метро. Так я и познакомился со своей будущей матушкой.
После окончания семинарии именно владыка меня рукоположил. Священническую практику меня направили проходить в храм села Кивать Ульяновской области. Я подумал, что наши пути окончательно разошлись, ведь он остался в Петербурге. Каково было мое удивление, когда я узнал, что владыку назначили епископом Ульяновским и Мелекесским!
Владыка Прокл крестил моих детей. Ольгу – еще в Петербурге, в квартире у тещи. Только он начал молитву и начался ливень с грозой. Владыка сказал: «Ух ты, грозная ваша Ольга будет!»
Митрополит Прокл был добрым и жизнерадостным человеком, простым в общении. Всегда понимал юмор. На богослужениях с ним было комфортно и спокойно. Владыке можно было позвонить в любое время с любым вопросом – это было в порядке вещей. Он ценил и сохранял связь с Петербургом: общался с преподавателями семинарии, они приезжали в Ульяновск. Владыка привлекал народ своей добротой. Много священников приезжали к нему просто послужить вместе. Он был добрым пастырем, который после себя оставил светлую память.
Под конец своей жизни, когда архиерей приезжал в наш храм, он был слаб. Я говорил ему: «Владыка, вам бы отдохнуть, поехать полечиться». На что слышал: «Нет, я буду служить до конца». Так и случилось: он отслужил всенощное бдение в Воскресенско-Германовском храме и ночью отошел ко Господу.
Николай Лямаев, заслуженный работник культуры РСФСР, почетный гражданин Ульяновской области:
– В вере меня с детства воспитывала мама, но со временем в душе образовалась дыра. И владыка Прокл стал тем человеком, благодаря которому она затянулась: на все мучающие вопросы он смог дать ответ.
В моей жизни две важных сферы – это концерты и фермерство. С владыкой я познакомился в один из самых непростых периодов моей жизни. Меня перестали приглашать на концерты и в хозяйстве были большие проблемы. И вдруг я неожиданно получил приглашение выступить на пасхальном концерте. Так я стал постоянным участником епархиальных концертов. Постепенно все мои проблемы стали разрешаться – не без молитвенной поддержки архиерея, я думаю.
Один случай из жизни особенно запомнился как чудо. Лето, засуха. Я заехал к владыке Проклу в резиденцию. Он собирался обедать и пригласил меня на трапезу. Когда я стал собираться уходить, сказал: «Эх, засуха, люцерна слабовата с сеном, будет в этом году тяжело. Вот бы дождя сейчас хорошего, все бы поправило». Архиерей меня выслушал, благословил. Вернувшись через полтора часа рассказал жене о встрече с владыкой Проклом. И вы не поверите: небо вдруг потемнело, начался сильнейший ливень. Я стал волноваться: пастухи в поле были без плащей, ведь утром ничего не предвещало дождя. Взяв сухую одежду, завернул ее в плащи, сел в уазик и поехал к пастухам. Каково было мое удивление, когда переехав через речку, я увидел солнце, а на пригорке стояли мои сухие пастухи.
Оказалось, что дождь пролился только над нашим полем, да как сильно! После него такого хорошего урожая я больше не видел в своей жизни.
№ 6 (542) 24 марта 2021 г.