От церковного хора во многом зависит молитвенная атмосфера в храме, ведь стройное исполнение песнопений настраивает верующих на особый лад. Невозможно не заметить главного человека, который управляет певчими — регента. О своем музыкальном пути и работе рассказывает Роман Анатольевич Хитёв — регент смешанного хора Спасо-Вознесенского кафедрального собора Ульяновска и Архиерейского мужского хора Симбирской митрополии.
— Роман, в январе вы стали лауреатом I степени в номинации «Хоровые дирижеры» на XIV Международном фестивале духовной музыки «Silver Bells» в городе Даугавпилс (Латвия). Поздравляем вас с наградой! Вы впервые участвовали в конкурсе духовной музыки?
— Благодарю! Да, но в других международных и всероссийских дирижерских конкурсах я уже несколько раз становился лауреатом в той же номинации. А в феврале этого года смешанный хор кафедрального собора впервые стал лауреатом Всероссийского хорового конкурса.
— Быть регентом очень ответственно. Наверняка, работа занимает много времени?
— Да, труд регента, конечно же, сложный, впрочем, как и любой другой род занятий, который требует профессиональной подготовки, специального образования. Регент — это не только музыкант, но и в определенном смысле богослов, ведь тексты богослужебных песнопений в храме молящиеся слышат в музыкальном преломлении и интерпретации именно руководителя хора. В этом смысле мне очень повезло — у меня, помимо музыкального, есть и духовное образование. Я закончил Саратовскую православную духовную семинарию с дипломом бакалавра теологии.
— Есть ли у вас хобби? Остается ли время на что-то другое кроме музыки?
— В начале учебы в семинарии хоровое пение и было моим хобби — на момент поступления у меня не было музыкального образования. Параллельно с изучением богословских дисциплин я стал брать у педагогов консерватории уроки по теории музыки, гармонии, дирижированию. Моим увлечением и сейчас является занятие хоровым пением, его изучение. Помимо двух уже названных хоровых коллективов, у нас есть ансамбль византийского пения. Мы с большим интересом исполняем греческие, болгарские, сербские и другие песнопения разных православных традиций.
— Как вы поняли, что музыка — это то, чему вы должны посвятить свою жизнь?
— До сих пор не перестаю удивляться тому, как складывается мой жизненный путь. Я не видел в себе абсолютно никаких предпосылок к профессиональному занятию музыкой. Все время обучения в семинарии я молился о том, чтобы Господь показал мне мой путь. И происходили самые невероятные события: я стал регентом хора СПДС, затем без музыкального образования поступил в консерваторию. Все это утвердило меня в мысли о правильности направления, в котором я продолжаю двигаться и развиваться.
— Где вы учились музыке?
— Я с отличием закончил Саратовскую государственную консерваторию им. Л.В. Собинова по классу хорового дирижирования у заведующей кафедрой дирижирования СГК, профессора Н.Н. Владимирцевой.
— Есть ли у вас наставник?
— Наставников в моей жизни было и остается много. Прежде всего, это Митрополит Лонгин, который с самого первого момента нашего знакомства оказывал мне помощь и поддержку. У Владыки есть очень интересный дар — он наперед видит в молодых людях их еще нераскрывшиеся таланты и способствует их развитию. Именно Владыка настоял на моем поступлении в консерваторию, за что я ему безмерно благодарен.
А в 2013 году произошла очень важная для меня встреча, с которой, думаю, начался новый этап моей жизни: Владыка Лонгин познакомил меня с В.А. Горбиком — в тот момент преподавателем кафедры дирижирования Московской консерватории и регентом Московского подворья Троице-Сергиевой Лавры — и попросил его взять меня в свои ученики. Этот человек не только выдающийся исполнитель, но и прекрасный педагог. Благодаря занятиям с Владимиром Александровичем стало возможным мое поступление в консерваторию. Я и сейчас обращаюсь к нему за советом.
Александр Германович Занорин, ректор Саратовской консерватории, регент Архиерейского мужского хора Саратовской митрополии, стал для меня образцом в технике работы с хором и регентской практике.
И, конечно, мой учитель, профессор консерватории Н.Н. Владимирцева. Она для своих студентов и выпускников является буквально всем. Нелли Николаевна обогащает своих учеников не только методическими знаниями по дирижированию, но развивает в студентах исполнительское чутьё, навык художественного прочтения и исполнения сочинения.
— Кто для вас образец дирижера?
— Для меня эталоном эстетики дирижерского жеста является техника В.И. Федосеева, художественного руководителя БСО им. П.И. Чайковского. Если же говорить о хоровом исполнительстве, то меня особенно вдохновляют несколько мастеров: творчество легендарных дирижеров и регентов А.В. Свешникова, Н.В. Матвеева и, конечно же, архимандрита Матфея (Мормыля).
— Знаю, что многих интересует вопрос о том, как формируется архиерейский хор. Какие критерии предъявляются к певчим?
— В наших хорах — смешанном хоре собора и Архиерейском мужском — собрались одни из лучших профессиональных певцов Ульяновска. Владыка Лонгин после назначения на Симбирскую кафедру обратил особое внимание на развитие церковно-певческого искусства и благословил создание профессиональных церковных коллективов, которые могли бы сопровождать богослужения в кафедральном соборе и служение правящего архиерея. Для того, чтобы попасть в наши хоры, нужно обладать набором профессиональных навыков: знанием нотной грамоты, чтением нотного текста с листа, иметь вокальную подготовку. Но самое главное — наши певчие продолжают трудиться над развитием своих профессиональных качеств.
— Каким, по-Вашему, должно быть пение за богослужением, чем оно отличается?
— Богослужебное пение должно помогать молиться. Это основная задача хора во время богослужения. А реализуется она по-разному. Во-первых, это репертуар. В храм приходят разные люди, которым кажутся близкими по духу или настроению разные песнопения и стили. Существует много стилевых направлений богослужебного пения — знаменное, византийское, обиходное, партесное. Бывает, что люди настаивают на исключительности какого-то одного вида пения за богослужением. Думаю, что это все-таки неверный подход. Развитие богослужебного пения происходит параллельно жизни Церкви и является ее непосредственным отражением. При князе Владимире на Руси переняли византийское пение, которое потом переросло в унисонное знаменное пение, затем, на основе знаменного, появляется многоголосное строчное пение, далее — партесное. И это абсолютно разные стили, которые были созвучны своему времени. Я уверен, что сейчас не так просто будет найти храм, где за богослужением будут петь троестрочие, да и уху современного прихожанина гораздо проще воспринимать привычную четырехголосную классическую хоровую гармонию.
Второй момент — исполнение. Это тоже один из камней преткновения. Духовенство, прихожане, певчие разделяются во мнениях: как исполнять в храме богослужебные песнопения — эмоционально или отстраненно? Думаю, что правильное решение где-то посередине. Регенту и хору необходима церковная грамотность и понимание смысла песнопения. Исходя из смысла, допустимо придавать музыкальным фразам подходящие эмоциональные оттенки. Благодаря этому в душах молящихся находят сочувственный отклик как скорбные события, отображенные в текстах Страстной седмицы, так и радостное Пасхальное ликование Цветной триоди.
— Вы сказали, что регент — это не только музыкант, но и в определенном смысле богослов. Хор призван донести до молящихся в храме смысл богослужебных песнопений. А как это происходит, какие средства для этого есть у хора и регента?
— Чтобы передать смысл текста, хор, для начала, должен донести до слушающих сам текст. Дикция, активная артикуляция, ясное произношение согласных и гласных звуков — это главные инструменты певчих.
Еще регент и хор могут помочь слушающим воспринять главные слова текста через такое средство музыкальной выразительности, как фразировка. Она позволяет выделять наиболее значимые моменты в музыкальных построениях. Ее можно сравнить с интонацией в речи. В каждой фразе, в каждом предложении всегда есть устремленность к одному, самому важному слову. В музыке это слово называется «вершиной». И вот тут-то необходимо понимание богословия. Важно не ошибиться в выборе верной «вершины», найти главную мысль, идею, слово. Именно это умение и делает регентов и дирижеров выдающимися. Один из самых ярких примеров — Н.В. Матвеев, во второй половине ХХ столетия он был регентом московского храма «Всех скорбящих Радосте». Можно найти запись в их исполнении песнопения Великого четверга «Вечери Твоея тайныя» А.Ф. Львова — и сравнить с записью исполнения того же сочинения хором Донских казаков во главе с не менее выдающимся дирижером ХХ века С.А. Жаровым. Это две контрастные интерпретации, но при этом они выделяются глубоким погружением исполнителей в содержание песнопения и ясной фразировкой, позволяющей слушателям найти новые грани этого текста.
— Как простому прихожанину научиться понимать духовную музыку, что бы Вы могли посоветовать?
— Как и в любом деле, чтобы в чем-то разобраться, нужно посвятить этому время. В данном случае нужно посвятить время прослушиванию лучших образцов духовной музыки. Некоторых наиболее ярких представителей русского церковно-певческого искусства я уже называл. Если говорить о византийском пении, то стоит обратиться к записям, сделанным братией монастыря Симонопетра на Афоне, о болгарском — найти записи болгарского патриарха Неофита. Думаю, что будет полезно слушать также классическую музыку, вокальную и инструментальную. Например, симфоническое или фортепианное творчество венских классиков — Й. Гайдна, В.-А. Моцарта, Л. Бетховена. И, конечно, прихожанам необходимо ближе знакомиться с самими текстами молитв, их содержанием, происхождением. Во время богослужения замечательно было бы иметь при себе тексты последований и изменяемых песнопений — тропарей, стихир, поющихся на данной службе.
Беседовали Екатерина Баринова, Наталья Горенок
№ 7 (567) 13 апреля 2022 г.