О трудностях, радостях и искушениях актерской профессии, о миссии театра в современном мире и о том, почему актерам нужно прочитать Евангелие, корреспонденту «ПС» рассказал Алексей Вячеславович Храбсков-Вольный, заслуженный работник культуры Ульяновской области, кандидат педагогических наук, художественный руководитель Молодежного театра имени Бориса Александрова.
– Алексей Вячеславович, расскажите, пожалуйста, о том, как Вы пришли к Богу.
– Мне кажется, что отправной точкой в отношениях с Богом для многих людей являются личные проблемы, скорби, и мой путь не исключение. У меня невоцерковленная семья, так что уже в сознательном возрасте я испытал огромную потребность в том, чтобы Бог присутствовал в моей жизни, стал постепенно погружаться в церковную жизнь.
– Люди верующие иногда относятся к актерской профессии с опаской, считая ее искусительной. За годы работы не возникало личных внутренних противоречий?
– Наверное, они не возникали, потому что я сначала стал артистом, а потом стал ходить в храм. Я знаю, что мой наставник в актерском ремесле – Борис Владимирович Александров – был верующим человеком. Внутренние противоречия могут настигнуть человека как на сцене, так и на заводе у станка, во властных структурах. Мне кажется, никакая профессия не может застраховать человека от подобного рода испытаний. Ведь вера помогает нам честно взглянуть на себя и свои немощи.
– Сейчас многие считают, что не время ходить по театрам, развлекаться, в связи с теми неспокойными обстоятельствами, в которых мы находимся. Как Вы думаете, в чем главная миссия театра сегодня, да и в целом вне времени?
– В момент сопереживания происходящему на сцене человек отказывается от собственных эгоистических мыслей. Зритель переключается на судьбы и проблемы другого человека – так рождается сочувствие. Но это возможно, если в основе сюжета спектакля лежат общечеловеческие или христианские ценности. Для меня слова Николая Васильевича Гоголя являются заголовком ко всему тому, что я делаю: «Театр – это такая кафедра, с которой можно сказать миру много добра». Вторую мысль, которой я стараюсь руководствоваться, часто повторяет моя супруга: «Что бы я ни делал, любви в мире должно быть больше». Для меня театр – возможность объединить людей, сидящих в зрительном зале.
– Расскажите немного о молодежном театре, ему уже пять лет. Если я не ошибаюсь, были и гастроли в ЛНР?
– Да, мы ездили в Луганскую Народную Республику, город Лутугино, совместно с театром кукол. Мы показывали спектакль «Метель» по повести Александра Сергеевича Пушкина. Нас замечательно встретили. Конечно, чувствуется, что людям нелегко, но тем сильнее их жажда того самого сопереживания, впечатлений. Ведь впечатления могут быть не только развлекательными. Если возвращаться к предыдущему вопросу о том, что сейчас не время «ходить по театрам», то мне кажется – совсем наоборот. В наше время театр дает силу, в Лутугине это особенно ощущалось.
Молодежный театр постепенно развивается, обретает узнаваемость, ищет репертуар – сейчас в нем более тридцати спектаклей. У нас есть ряд социально-культурных мероприятий, проектов. Два года назад мы получили оборудование для проведения спектаклей с тифлокомментированием. Благодаря этому люди, которые имеют проблемы со зрением, могут также погрузиться в наш спектакль.
– Алексей Вячеславович, Вы заведуете кафедрой актерского искусства в УлГУ. Что самое главное Вы стараетесь донести до студентов?
– Мне хотелось бы, чтобы они воспринимали свою профессию как миссию. И чтобы эта миссия приносила радость другим людям. Чтобы творчество, которым они занимаются, было направлено на созидание, а не на разрушение.
– Как быть с актерским тщеславием? Это вред или данность профессии?
– Конечно, вред. Тщеславие никогда не приносило пользы, но сейчас в нашу жизнь проникло такое лукавое выражение: «здоровое честолюбие». На самом деле чем ближе ты становишься к церковной жизни, тем быстрее понимаешь, что это маска тщеславия и ничего здорового там нет и быть не может. Безусловно, это одно из самых больших искушений актерского дела, и очень не многие могут пройти это испытание достойно. Хотя желание быть лучше – своеобразный двигатель актера. Здесь главный вопрос: «Во имя чего?». Если во имя себя любимого – то это тщеславие. А если я хочу, чтобы спектакль был прекрасен и чтобы кто-то рассмеялся или заплакал в зрительном зале, то надо стремиться делать это во славу Божию.
– Можно ли сейчас в театре транслировать христианские ценности?
– Самоотречение, жертва, любовь – все это театр отражает, но излишняя ортодоксальность может оттолкнуть часть зрителей. Мне кажется, что если постановка хоть немного поможет человеку задуматься о Христе, о любви, о жизни, о вечности, то это будет большое счастье. Моя вера, безусловно, отражается в режиссерской, актерской работе, просто иносказательно. Я пытаюсь своим студентам тихонько рассказать о каких-то вещах, ничего не навязывая. Некоторым своим студентам говорю: «Вы как образованные люди, даже если далеки от веры, как артисты обязаны прочитать Евангелие». Думаю, что если человек прикоснется к евангельской истине хотя бы бегло и однажды, он почувствует, что там живая вода, и уже не захочет отходить от этого источника.
Беседовала Ксения Хайсанова
