В мире много людей, чья социальная роль кажется незначительной, однако в глазах Божиих они имеют очень высокую цену.
В Евангелии от Матфея непосредственно перед тем, как произнести притчу о заблудшей овце, Христос предупреждает Своих учеников: не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лицо Отца Моего Небесного. Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее (Мф. 18, 10-11). «Малых» – то есть смиренных, бедных, вдов, детей, людей без связей, больных… Эти же люди подразумеваются под заблудившейся овечкой в притче.
Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? и если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся. Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих (Мф. 18, 12-14).
Притча о заблудшей овце имеет параллель у евангелиста Луки (Лк. 15, 4-7). Согласно рассказу апостола Луки, Господь произносит эту притчу, отвечая на негодование книжников и фарисеев по поводу того, что Он общается с мытарями и грешниками. Здесь же Сам Спаситель объясняет смысл притчи: так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15, 7). Вариант апостола Луки подчеркивает особую заботу, с которой пастырь относится к потерявшейся овечке: найдя, возьмет ее на плечи свои с радостью. У евангелиста Луки овечка символизирует заблудшего грешника.
Оба варианта притчи говорят о людях, занимающих малозаметное место в структуре общества, которое может их презирать или игнорировать.
Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Видишь ли, как много побуждений представляет нам Господь, заставляя пещись о низких по состоянию братьях наших? Итак, не говори, что такой-то кузнец, сапожник, земледелец – человек глупый и потому достоин презрения… Посмотри, как… убеждает тебя Христос умерять самого себя и прилагать попечение о тех людях».
Традиционно притча толкуется в контексте темы милосердия Божия к падшему человеку либо человечеству в целом.
Преподобный Иустин (Попович), например, говорит: «Заблудившаяся овца – это род человеческий: заблудившаяся из бессмертия в пустыню смерти, из безгрешности в бездну греховности, из Истины в пропасть лжи… Ты христианин, но тобой овладела известная сласть, определенная страсть, – разве ты не стал заблудшей овцой? А человеколюбивый Господь Христос именно тебя и ищет. Ты блуждаешь по тине сластолюбия, барахтаешься в фантастических мечтаниях, блуждаешь по пустыням безумных желаний, а и не замечаешь, что за тобой невидимо спешит и ищет тебя Он…».
Эта притча знаменует переход от Ветхого Завета к Новому – от общества израильтян как целого Бог обращается к конкретному человеку. Грешника теперь не просто нужно изолировать от общества ради нравственного здоровья коллектива, но Бог Сам идет искать этого грешника, чтобы спасти. Зло и соблазн греха осуждаются, но сам человек, плененный ими, понимается как сбившийся с пути, блуждающий во мраке. Его нужно вернуть к свету. Такой взгляд Христа сильно отличался от представлений «праведных» фарисеев.
В контексте евангельского повествования девяносто девять «незаблудших» овец – это считавшие себя праведными книжники и фарисеи. Они не обращали внимания на остальных, «неправедных» – больной овцы не врачевали, раненой не перевязывали, потерянной не искали. Воля же Божия в том, чтобы ни один человек не погиб.
Иерей Димитрий Трофимов
Газета «Православный Симбирск»